Наталья Яковлева: В Омске собираются плюнуть на решение военного суда с шестиметровой высоты. Историческая правда никому не нужна.

Общественная палата Омской области выбирает место для установки в городе памятника адмиралу и верховному правителю России Александру Колчаку, в 1918 году объявившему город Омск новой столицей страны.

Шестиметровый монумент работы Михаила Ногина дожидается своей участи – наши власти всегда страдали гигантоманией.
То, что Общественная палата выбирает место, обнадеживает не слишком. Все-таки Общественная палата создана властью. Хотя еще полгода назад даже о таком выборе речи не могло быть. Адмирал Колчак был любимой исторической фигурой губернатора Омской области Леонида Полежаева, занимавшего этот пост более 20 лет. Склоняюсь к мысли, что причина губернаторских симпатий в том, что Колчак объявил Омск не простым провинциальным городом, а оплотом власти. Наверное, приятнее руководить «третьей столицей», чем сибирским захолустьем. Любовь бывшего губернатора к верховному правителю доходила до того, что фильм «Колчак» в омских кинотеатрах пользовался невиданным успехом благодаря чиновникам, которых обязали его посмотреть.
Сейчас в Омске другой губернатор, и куда пристроить шестиметровую махину (а за нее ведь заплачено сотнями тысяч евро), стало не совсем ясно. Новенький пока безмолвствует. Общественная палата уже, видимо, в полной растерянности сообщила, будто проведет некий опрос среди населения по поводу необходимости увековечения Колчака. Если денег найдет на это. И непонятно, почему в таком случае она уже решает, куда бы воткнуть злосчастного адмирала. Девать некуда? Иркутску продать (была такая идея) – ну так там уже есть ему памятник, а больше вроде никому и не нужен. Хотя неплохо было бы его туда отправить, все-таки именно этот город «виноват», что идея еще одного памятника верховному правителю реализовалась в Омске. В 2006-м в ответ на робкое возражение Законодательного собрания, мол, Александр Колчак пока не реабилитирован, Леонид Полежаев ответил: «Колчак в Иркутске тоже не реабилитирован. Время его реабилитировало». И вопрос о памятнике был решен.
Хотя в Омске добрым словом адмирала могут вспомнить немногие. Точнее, вспомнить-то его уже вообще мало кто способен – 94 года прошло с объявления «третьей столицы». Но есть еще такое понятие, как народная память. Или лучше сказать - генетическая? В деревнях до сих пор самых лютых и бешеных собак называют Колчаками.

Федор Иванович Новиков, отличник народного просвещения, заместитель председателя Омского регионального отделения Русского географического общества, член правления Российского геологического общества, Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, рассказывает:

- В 1966-м по призыву ЦК ВЛКСМ мы с учениками нескольких школ организовали экспедицию по партизанскому северу Омской области. Эти встречи дали возможность реально представить размах и глубину противоборства. Мы хотели понять: почему было вооруженное сопротивление верховному правителю, почему наши деды и прадеды шли за советскую власть, подвергая жестокой опасности не только свою жизнь, но и жизнь близких, ведь белый террор свирепствовал в каждой деревне, где были партизаны. Могилы расстрелянных мы видели, и жителей, полосованных шомполами, еще встречали. Строго научных выводов на основании опроса информаторов ожидать было трудно. Но живой свидетель - мощный эмоциональный фактор для детей. С помощью участников событий и очевидцев происходит быстрое погружение современника в то далекое время. Мы шли не только за тем, чтобы уточнить факты, но и выявить все, что сохранила память народа, его отношение. Думаю, народная память и правда истории - понятия взаимосвязанные: то и другое воспитывают новое поколение.

А теперь обратимся к дневнику экспедиции следопытов 1966 года - 26 страниц машинописного текста:

«…Однажды в село нахлынули белые. Десятилетний Степа помчался к соседям, предупредил об опасности. Белые пороли его так, что он болел в течение трех месяцев… В тот же день многие односельчане были жестоко избиты нагайками и шомполами».

«…В 1919 году колчаковцы разъезжали по селам и жестоко расправлялись с активистами, поддерживавшими связь с партизанами. Неделю пытали, устраивали порки нагайками, шомполами. Не добившись ничего, прикалывали штыками».

«…В августе 1919 года каратели согнали деревню в одну ограду и начали избивать, угрожая: «Если не выдадите партизан, всех перестреляем и деревню сожжем». Крестьяне верили – уж сколько пожгли соседних, но молчали. Расстреляли троих, еще троих забили до полусмерти».

«…Палачи неделю издевались над телом командира партизанского отряда Артема Избышева – он застрелился, не желая сдаваться в плен. Партизана Максима Максименко пытали, резали на полосы кожу со спины, кололи штыками. Он никого не выдал. Озверевшие белые закололи его штыками, нанеся тридцать ударов!»

«В Сибирь шли сильные люди, они всегда ценили свободу. Знали цену свободного, хотя и тяжкого труда на земле, которая им досталась в жесткой борьбе, в суровых условиях. Они не ждали милостей от природы, надеяться было не на кого. В сибирской деревне уважали трудолюбие и надежность. Вот эта надежность, умение упереться проявились у сибиряков под Москвой и Сталинградом… Нынешнему поколению живущих в Сибири еще предстоит оценить и понять тех, кто ее освоил. Нам надо знать, от кого идут наши корни, а потому надеяться только на себя… Исчезают деревни. Уходят из жизни люди. Пусть же останутся памятником истории наши дневниковые записи».

Так писали «следопыты Октября», которым теперь около 60-ти. Их дневниковые записи оказались никому не нужны. Их не будет даже в бывшей резиденции адмирала Колчака, где планируется разместить Центр изучения истории Гражданской войны. Изучать будут по-своему. Как сообщает пресс-служба облправительства, в зале «Белая столица» полярный зал будет раскрывать тему двух экспедиций, участником которых был исследователь Александр Колчак. О том, что исследователь ввел в Сибири смертную казнь и карательные экспедиции, о том, что его отряды истребили за короткое время, как считают некоторые ученые, в разы больше сибиряков, чем большевистские, не будет ни слова.

Понимать тех, кто покорил Сибирь, больше нет необходимости. Правда истории - не нужна. Каждый власть имущий в отдельно взятой губернии может переписать ее, как хочется, в соответствии со своими амбициями. Государство почему-то не спешит вмешиваться в этот процесс, а народ наш уже привык, что «голосуй - не голосуй…». И если обнаружится, что новый губернатор тоже неравнодушен к верховному правителю, боюсь, опрос о нужности памятника ограничится чиновниками, дружно сходившими в кино. А как быть с Федором Ивановичем Новиковым и его следопытами? Они зря работали? А жили – не зря? Они рассказывали своим детям и внукам о том, что узнали в экспедиции. Наверняка с горящими глазами. А сибиряки, защищавшие Москву и Сталинград по примеру своих отцов, которые давали отпор Колчаку, умирали не зря? Куда деть народную память? Какой патриотизм в детях можно воспитать, если взрослые не понимают, кто у нас нынче герой? Зачем лицемерно с высоких трибун внушать стремление к корням, если они должны быть забыты? Мало кто из коренных омичей может похвастать голубой кровью, не от белой гвардии мы произошли, а от крестьян, и почти у каждого среди предков найдется тот, кто погиб «под Колчаком». Фильм, где Колчак такой красивый – прямо Константин Хабенский – все же художественное произведение, авторское. А памятник – это больше, чем скульптура. Это воплощение великой народной памяти. Воздвигнем монумент палачу – другой памяти о себе Колчак в Омской области не оставил, памятники его жертвам тоже стоят, и братских могил немало, а еще больше неизвестных массовых захоронений! А потом станем спрашивать наших детей: в кого вы такие жестокие? Или им ничего не рассказывать о прошлом – пусть уж лучше будут Иванами, не помнящими родства, чем окончательно запутаются в том, что такое хорошо и что такое плохо?
Ну ладно память – с нею в России всегда было плохо. Но ведь верховный правитель не только не реабилитирован, а военным судом Забайкальского округа в 1999 году признан «не подлежащим реабилитации». Определение несколько раз пытались обжаловать, но изменено оно не было. Памятник преступнику – это еще и символ отношения к решению суда. В Омске собираются плюнуть на него с шестиметровой высоты. Плюс постамент. Монумент борцам революции, считающихся если уж не героями, то пока не злодеями, пониже будет. Учитесь, дети, как нужно относиться к закону!
Учительская газета

А у нас в центре Екатеринбурга до сих пор высится памятник Якову Свердлову, повинного в решении Уралсовета о расстреле царской семьи. Многих моих земляков это глубоко оскорбляет. Конечно, довоенные заслуги Колчака достойны уважения, конечно, война есть война, но глубоко застряли в памяти слова, которые булгаковский генерал Чернота сказал генералу Хлудову: "Конечно, и у меня много чего было, НО ФОНАРЕЙ В ТЫЛУ У МЕНЯ НЕ БЫЛО". Ставить памятники карателям аморально, имхо!

Конечно аморально. Хотя многое от нас скрывается.Слава Богу,что многие ветераны живы и мы от них узнаем достоверные факты...